Глинтвейн на снегу - Лариса Королева

был приобретён в законном браке, стало быть, на общие деньги, и жена должна быть в курсе, если муж собирался его продать. В данном случае она действительно ничего не знала о том, что машина фиктивно продана Алине. Владислав ей рассказал об этом только после того, как «дочь не дочь» джип буквально угнала. Итак, разгневанная жена, узнав о том, что муж за её спиной отчуждает общий автомобиль в пользу какой-то девицы, подаёт иск против обоих с требованием вернуть машину в семью.

– Вот это поворот, – восхищённо произнесла Дарья, которая внимательно слушала монолог Егора и ловила себя на том, что опять откровенно смотрит на него влюблёнными глазами. – А поскольку официально Алина Свечкина дочерью Владислава не числится, то в суде можно сформировать мнение, что она просто девица лёгкого поведения, на которую клиент запал!

– Правильно мыслишь, детективщик, – Егор вручил Дарье документ. – А ты у нас защищаешь интересы обманутой и оскорблённой жены. Это вот Доверенность на представление в суде интересов Алевтины Сухомцевой.

– Круто! А почему она сама не хочет выступить в суде?

– Играть не умеет. Кроме того, надоели ей проблемы бывшего мужа. Сейчас отправлю тебе в Ватсап номер телефона и адрес электронной почты клиента.

Взглянув на пришедшее сообщение, Дарья сказала:

– Интересный адрес почты у этого Владислава. Ты обратил внимание? Переводится как «Адвокат Дьявола».

– Страшнее только «Адвокат Адвоката».

* * * * *

Августовский зной почти не давал передышки. Жарко было даже ночью. К девяти утра Дарья выскакивала за продуктами в супермаркет, расположенный на первом этаже её дома, и, купив необходимый минимум, тут же возвращалась обратно. На улице в это время хоть как-то можно было дышать. Сложнее дело обстояло с походом за свежими овощами и фруктами, небольшой магазинчик открывался после одиннадцати, и уже стоял нестерпимый зной, который не сходил на нет даже в восемь вечера, отражаясь от расплавленного асфальта. Кто придумал, что Краснодарский край – это рай?

Куда уж тут пойти погулять, весь день приходилось проводить дома под сплитом. Как и в любой другой август, Дарья много писала. А что ещё оставалось делать? И периодически на детективщицу накатывала тоска от безысходности замкнутого пространства и отсутствия живого общения.

– Катя, давай хоть в кафе вечерком посидим, – предложила она подруге по телефону и жалобно добавила: – Я уже два дня ни одного человека не видела, только из окошка.

– Давай, только сидеть придётся в закрытом помещении, на открытых верандах находиться невозможно.

Решив, что ехать в троллейбусе, пусть всего несколько остановок, удовольствие ниже среднего, Леденёва вызвала такси и прибыла к месту встречи на несколько минут раньше Кати.

– Ты такая загорелая, – восхищённо воскликнула Даша, глядя на шоколадные лицо и руки вошедшей в зал подруги, которая недавно вернулась из Новороссийска.

– Мы с невесткой и внуком рано утром в Широкую Балку выезжали на часик окунуться, вот и набралась понемногу загара, а на обратном пути наблюдали, как сибиряки малинового цвета выползают на пляж в то время, когда уже надо прятаться от солнца.

– Знакомая картина. А я всё ещё белая-белая…

– Золотой сентябрь впереди. О, ты уже успела пиво заказать?

– И ролы тоже.

– Здорово, – Катя дождалась, пока официантка поставит перед ними по запотевшему бокалу, подняла свой и провозгласила:

– За нас, умниц и красавиц!

– Как личная жизнь? – спросила Дарья, отхлебнув холодного напитка. – Есть новости на любовном фронте?

– Без перемен. Ну, если не считать одного грустного эпизода. Я тут как-то на днях проснулась на рассвете от эротического сна и подумала: «Господи, уж если не отношения с мужчиной завязать, то хотя бы просто сексом с кем-нибудь заняться. Ну, хоть последний раз в жизни, чтобы вспомнить, как это когда-то было!» И представляешь, вышла часов в девять утра на остановку, и вдруг… Едет мой бывший на своей Тойоте. Ну, Андрей, я тебе о нём ещё в клинике «Стройная жизнь» рассказывала. Я, конечно, гордо так отвернулась, будто не замечаю его машину. А он сдал назад, дверцу открывает, садись, мол, подвезу. Ну, села, адрес назвала. Едем. И он мне: «А я только недавно вспоминал о тебе». Я смотрю, а у него лицо такое старое стало, морщинистое и испитое, слишком разительные перемены произошли в его внешности за эти пять лет, ну, и спрашиваю: «Всё так же бухаешь?» Он испуганно так головой замотал: «Нет, что ты! Какие пьянки, мне работать надо», за сигарету схватился, а у самого руки подрагивают, видно, после вчерашнего запоя. А мне вдруг так явственно вспомнилось, как он в период наших отношений попросил: «Станцевала бы для меня в эротическом белье». У меня такое, конечно, имелось, но я ответила: «Купи – станцую». А он мне: «Ох, ни фига себе! Оно же, наверное, чёрти сколько стоит!» И так мне противно от этого воспоминания стало, что о сексе и думать расхотелось…

– И правда грустно, – согласилась Дарья. – Это из серии «женщина должна». Эффектно одеваться, иметь дорогое бельё, держать форму, быть ухоженной… Только мужчина ничего не должен, особенно, оплачивать всю эту красоту.

Официантка принесла дощечку с сетом и удалилась, и Катя спросила:

– А твой Егор не объявился?

– Был на днях.

– И чем объяснил своё длительное отсутствие?

– Говорит, лежал в больнице с ковидом, а после лечил осложнение на сердце в санатории.

– Думаешь, не врёт?

– Думаю, такими вещами не шутят. Но проверять не стану, – вздохнула детективщица. – Я как-то несколько лет назад проверила. Егор тогда рассказал, что к нему обратилась женщина, у которой убили сына. Полиция виновных не нашла, и она попросила бывшего оперативника заняться этим делом в частном порядке и негласно. И вот я забегаю после работы к нему в офис, и он сообщает, что завтра поедет на машине в Волгоград, дескать, именно туда ведут следы преступления. Потом он исчез на несколько дней с радаров – ни звонка, ни сообщения. А я тогда как раз писала материал об угонах автомобилей, ну, и попросила парней из отдела, который занимается их розыском, пробить передвижение машины Егора. Номера сообщила. И получила ответ, что в день отъезда он выдвинулся из Краснодара не в северо-восточном, а в западном направлении и в последний раз зафиксировался камерами на Пионерском проспекте в Анапе.

– Вот это финт, – возмутилась Катя, поправив лямку белого сарафана, оттеняющего гладкую загорелую кожу её плеча.

– Финт был позже. Приехал он ко мне через неделю, я и спрашиваю, как там погодка в Анапе, море ещё тёплое? Он сразу всё понял. В первую секунду лицо у него дрогнуло, но тут же собрался и спокойно ответил: «Машину через ментов по камерам пробила? А ты думала, что я по такому скрытному делу на собственной машине отправлюсь? Попросил человечка поменяться тачками, он мою красавицу отогнал в Анапу, а я на его таратайке в Волгоград двинул, слава Богу, не развалилась по дороге»… Ну, и чего я добилась? Он в итоге получился честным конспиратором, а я – ревнивой шпионкой!

– А он тебе потом не рассказывал, нашёл убийцу или нет?

– Сказал, что собрал информацию, которую мать погибшего парня передала в полицию, а опера уже взяли подозреваемого и раскололи на признание. В подробности Егор не вдавался.

– А давай ещё по пиву, – предложила Катя, помахав рукой маячившей у дальнего столика официантке, – от такой жары первая кружка как в песок ушла.

– Помнишь, в клинике работали мои друзья Оля и Махран?

– Конечно, помню. Такой белозубый красавец араб и беленькая девочка без тени косметики.

– Ну, так вот, была у них такая история. Махран, когда переехал из Сирии в Краснодар, фиктивно женился на женщине старше его и с двумя детьми-подростками. В законном браке ему было легче получить вид на жительство, а потом и гражданство. Он с ней и не виделся-то. Все друзья из нашей интернациональной компании об этом браке знали, а Оля, оказывается, нет. И вот, когда они уже несколько лет прожили вместе и решили пожениться, невеста случайно услышала разговор Махрана по телефону с его женой, он просил оформить развод. Оля, конечно, расплакалась, стала требовать объяснений. А Махран сказал только одну-единственную фразу: «Я сказал – мне